Моей жене Сохранской Анне посвящается
Автор предупреждает, что все
совпадения событий, имен и фамилий людей,
а также кличек лошадей с реальными
событиями, людьми и лошадьми абсолютно
случайны.
ВАСЬКА
Подайте на корм лошадке
На дворе стоял июнь. Парило так, что хотелось залезть в холодильник и закрыть за собой дверь. Вовка Васильев, парень девятнадцати лет, сидел на скамейке и задумчиво потягивал из банки кока-колу, купленную в ближайшем ларьке. Делать было абсолютно нечего. Друзья разъехались на лето кто куда, а Вовку отец взял к себе в фирму, сказав: «Пора тебе потихоньку к делу приобщаться, кроме тебя мне все это хозяйство передать будет некому». Мать, Нина Александровна, пыталась возразить, мол, пусть еще погуляет, но отец был непреклонен. Вовка работал с несколькими партнерами фирмы, набивал руку, так сказать. Работа как работа, и время свободное иногда оставалось.
До следующего клиента надо было ехать на метро. Вовка неохотно поднялся и двинулся к павильону подземки. Вдруг его окликнули:
- Эй, парень, дай десятку на морковку лошадке!
Он повернулся и увидел девчонку лет тринадцати, сидящую на лошади. Вид у лошадки был неприглядный тусклая длинная шерсть, усталый взгляд и ужасные копыта с заусенцами (потом Вовка узнает, что эти заусенцы называются заломами).
- У тебя самой денег нет, что ли?
- Неа, не заработали еще, только пришли, - ответила девчонка.
- А откуда идете?
Девчонка назвала район, находящийся от места разговора километрах в семи, не меньше.
- Ни фига себе, - удивился Вовка, - и это ты на ней столько ехала по такой жаре?!
- А чего ей будет-то, она кобыла молодая, пять лет всего.
Вовка в своей жизни еще ни разу не сидел на лошади, и, если честно, желания большого не испытывал. Он уже собирался сказать, что денег нет, и двинуться дальше, но лошадь вдруг сделала несколько шагов вперед и уткнулась лбом Вовке в грудь. От неожиданности он вздрогнул и замер, а потом каким-то неосознанным движением погладил лошадь по голове. Реакция девчонки была непонятна:
- Ну, ты, зараза! Только и умеешь, что жаловаться!
Девчонка резко дернула повод и лошадь, вскинув голову, чуть не ударила Вовку в подбородок.
- За что ты ее?
- Нечего халявить, нам деньги зарабатывать надо!
- Ну, так и зарабатывай!
- А как зарабатывать-то, если эта зараза к тебе прилипла?
- Так тебе деньги на морковку нужны или ты их себе берешь?
- Ну, что-то себе, а остальное хозяйке отдаю, это ее лошадь.
Вовка уже устал от этих разговоров, достал десятку и отдал ее девчонке.
- На, купи ей хлеба.
- Ой, не могу, насмешил! Да ты знаешь, что лошадям свежий хлеб нельзя? засмеялась собеседница.
- А почему?
- Долго рассказывать, да ты и не поймешь.
- Ну, тогда купи ей то, чего можно. И вообще, пока, мне по делам надо.
Вовка повернулся и пошел к метро. Он прошел пару сотен метров и вдруг услышал за спиной истошные крики:
- Стой, зараза, стой!!!
Парень повернулся и увидел: лошадь рысила за ним, а сверху болталась в седле девчонка, безуспешно пытаясь остановить набравшую ход кобылу. Добежав до Вовки, лошадь остановилась и, потянувшись мордой, коснулась губами Вовкиной руки. Прикосновение было мягким, а губы напоминали бархат.
- Ничего себе, - сказал Вовка, - чего ей надо-то?
- А я откуда знаю? ответила горе-всадница, - я сама не врубаюсь. Давай я отъеду за угол, а ты потом дальше пойдешь, - предложила девчонка.
- Давай, а то я и так из-за вас опоздал. Как ее зовут? спросил Вовка
- Я точно не знаю, мы ее Васькой зовем, - ответила девчонка.
Вторая попытка расстаться оказалась успешной.
Hard Days Night
Вечером к Вовкиным родителям пришел Николай Петрович Измайлов, владелец крупного банка, в котором у отца был открыт счет. Измайлов и Сергей Иванович дружили еще со школьной скамьи. Несмотря на существующую разницу в социальном положении, они дорожили этой дружбой по сей день. К тому же банкир жил один. Жена ушла от него уже давно, оставив ему пятилетнюю дочь. В Вовкиных родителях он нашел приятных собеседников и любил бывать у них в гостях. Парень рассказал Николаю Петровичу о произошедшем с ним случае. Тот рассмеялся:
- Да знаю я этих малолеток на лошадях, их моя дочка покатушницами называет. Она у меня конным спортом занимается, это у них терминология такая.
- А почему покатушницы?
- Ну, они народ всякий катают на этих лошадях с утра до вечера. А потом деньги хозяйке конюшни отдают. Та им копейки выделяет, остальное себе в карман.
- А лошади? неожиданно для самого себя спросил Вовка.
- А что лошади? Дочка говорит, они для них как автомобиль для бомбилы гоняют, пока не развалится. А потом на мясо сдают.
- Как на мясо? опешил Вовка.
- А так. Ты вон колбасу сейчас ешь, а туда обязательно конину добавляют, технология такая.
Вовка сорвался со стула и едва успел добежать до туалета. Через десять минут он вернулся и с мрачным видом сел за стол. Николай Петрович похлопал его по плечу.
- Впечатлительный у тебя парень, Сергей Иванович.
- Ничего, пусть привыкает к реалиям. Чтобы потом на переговорах с клиентами в обморок не падать.
Вечер для Вовки был испорчен. Он попрощался с Николаем Петровичем, пожелал спокойной ночи родителям и ушел к себе в комнату. Спать не хотелось. Он включил компьютер (крутой аппарат, выделенка в Интернет и все такое прочее подарок родителей на совершеннолетие) и зачем-то набрал в поисковике слова «лошади» и «кони». Получив добрых пять сотен ссылок, Вовка наобум ткнул курсором мыши в первую. Открывшаяся страница называлась «Клуб любителей коней prokoni.ru». Здесь было столько непонятных слов, что Вовка сгоряча хотел закрыть окно с сайтом, как вдруг увидел объявление «Пропала лошадь у метро». Станция была та самая, у которой Вовка сегодня разговаривал с девчонкой-покатушницей. Почему-то сразу вспомнились лошадиные губы, мягко и аккуратно теребящие ладонь. Вовка посмотрел на часы 22.30. До станции минут двадцать пешком. Не совсем понимая, зачем он это делает, Вовка встал, накинул куртку и вышел в коридор.
- Мам, пап, я на полчасика выйду. Колька Ползунов звонил, у него на компе какой-то вирус хитрый появился. Я ему диск антивирусный отдам, а то Колька боится, что без этого у него компьютер до утра не доживет.
- Володя, поздно уже,- нахмурился отец.
- Пап, я не маленький уже. Быстренько сбегаю к метро и домой.
- Ну ладно, иди. Трубку возьми, мало ли что.
До метро Вовка дошел, а точнее, почти добежал, за четверть часа. В это время у павильонов околачиваются только несколько влюбленных парочек, десяток бомжей да милиция, выискивающая прилично одетых граждан в подпитии. На этот раз почти так и вышло. Только влюбленных не было вообще, бомжей оказалось раза в два меньше обычного, а милиционер присутствовал всего один, лет сорока, в звании лейтенанта. Резонно рассудив, что, кроме как у стража порядка, спросить больше не у кого, Вовка подошел к нему.
- Извините, а вы не видели тут лошадь?
Лейтенант поперхнулся сигаретой и изумленно уставился на Вовку.
- Ты, парень, чего курил-то? Или клея нанюхался с дружбанами? Какая лошадь? Ну-ка, документы покажи, а заодно и руки.
- Товарищ лейтенант, я тут днем девчонку на лошади видел, а потом объявление прочитал, что лошадь у этого метро пропала.
- А, ты об этих, - облегченно вздохнул милиционер. Ему никак не улыбалось после только что окончившегося дежурства разбираться с очередным укуренным наркоманом. Так девчонку в больницу увезли. Подралась она, ну и упала неудачно, руку сломала.
- С кем подралась?
- Не знаю, все удрали быстро. Помню только, что их вроде пятеро было. Они ее начали с лошади стаскивать, а эта дура отбиваться начала. Мы-то с напарником к ним они врассыпную. Я и сам этих соплюх не жалую, лошади у них совсем замученные. Гоняю потихоньку, чтобы к людям не приставали. А эти прямо сектанты какие-то, взгляд как у сбежавших из психушки. Разбирались бы спокойно, а девчонку-то зачем калечить?
- А лошадь?
- А это я не знаю, пока мы с пострадавшей разбирались, лошадка ушла куда-то.
Надо сказать, что эта станция метро находилась примерно в километре от огромного парка, в котором можно было спрятаться не то что лошади стаду слонов из национального заповедника какой-нибудь африканской страны.
- Товарищ лейтенант, помогите, пожалуйста.
- И чем я тебе помогу-то?
- Пойдемте, поищем лошадь в парке. Она наверняка туда убежала.
Милиционер второй раз за четверть часа поперхнулся сигаретой.
- Ты, парень, в своем уме? Время смотри сколько. Да и темно уже, что мы там увидим?
- Ну, пожалуйста, всего полчасика.
- Настырный ты, парень. Как зовут-то?
- Володя.
- А меня Иван Иванович. И фамилия Иванов. Пошли, спасатель лошадиный.
Парк встретил их темной стеной высоких деревьев и еле видными аллеями и тропинками. Дневные птицы уже давно умолкли. Из темноты доносились самые разные звуки от тихого шороха и свиста до громких, режущих ухо криков. Буквально через несколько мгновений создалось впечатление, что город исчез, есть только двое людей и почти первобытная природа.
- Ну и где мы будем искать? спросил Иван Иванович.
- Не знаю, - грустно ответил Вовка. - Пойдемте туда. И он указал на ближайшую аллею.
Шли уже около получаса. Луна поднялась выше, и стало достаточно светло.
- Все, парень, пошли назад. Ни фига мы тут не найдем, - произнес лейтенант.
- Иван Иванович, еще немного, пожалуйста, - взмолился Вовка.
Только он закончил фразу, как из-за ближайших кустов взметнулось что-то большое, темное и с хрустом ринулось к ним. Оторопевший милиционер потянул из кобуры пистолет. У Вовки сердце ушло в пятки. Не успели они хоть что-то сообразить, перед ними появилась сегодняшняя Вовкина знакомая кобыла по прозвищу Васька.
- Ну, ты везунчик, - переведя дух, сказал Иван Иванович,- здесь же роту можно на поиски отправить, а потом ее саму искать. А тут за полчаса с небольшим
Кобыла, энергично размахивая хвостом, чтобы разогнать надоедливых комаров, подошла к Вовке и сходу полезла к нему в карман, смешно шевеля губами.
- Смотри-ка, она к тебе в карман лезет, как будто тебя уже давно знает, - удивился лейтенант.
- Да я ее второй раз в жизни вижу, - ответил Вовка.
- И что теперь делать будем? резонно спросил Иван Иванович.
Вовка задумался. Действительно, а что делать-то? Лошадь не собачка, домой не приведешь. Тут зазвонил сотовый.
- Але.
- Володя, ты где?
- Я в парке, пап.
- И чего ты там делаешь в двенадцать ночи?
- Лошадь искал.
- Чего искал???
- Лошадь.
- Так, Владимир, или ты мне сейчас рассказываешь правду или я тебе, когда домой придешь, такое устрою!
Когда отец начинал называть Вовку Владимиром, это ничего хорошего не сулило. Как минимум неделя без карманных денег. А может, и больше.
- Пап, честное слово, я вместе с милиционером лошадь искал.
- Ну-ка, дай телефон,- вдруг сказал Иван Иванович. Как отца зовут?
- Сергей Иванович.
- Алло, Сергей Иванович? Это лейтенант милиции Иванов. Ваш сын действительно искал лошадь, он меня попросил ему помочь, чтобы в парке одному не ходить.
- Знаете что, лейтенант! Кто Вас просил этим заниматься? Надо было парня домой отправить, а не потворствовать юношеским заскокам. С сыном я сам разберусь, а вот с вами начальство разберется, и очень скоро. Я этого так не оставлю.
Лейтенант неожиданно вспылил.
- Да вашему сыну надо благодарность приказом по семье объявить, а вы разберусь! Не увлекайтесь разборками-то.
Вовкин отец сбавил тон.
- Хорошо, где вы сейчас?
- Нам примерно полчаса надо, чтобы вернуться к входу в парк.
- Идите туда, я сейчас подъеду.
Через некоторое время трое мужчин встретились перед парком. Лейтенант после короткой, но бурной беседы с Вовкиным отцом, состоявшейся в стороне, махнул рукой, козырнул и двинулся к метро.
- Владимир, я жду от тебя объяснений, - строго произнес отец.
Вовка вздохнул и пустился в повествование.
- Ну, ты и отчебучил, - только и смог произнести отец, и чего ты собираешься с этой клячей делать?
- Не знаю, - опять вздохнул Вовка.
- «Не знаю», - передразнил отец. - А кто знает?
Внезапно Вовку осенило:
- Пап, давай позвоним Николаю Петровичу. Он же говорил, у него дочка конным спортом занимается.
- Ага, ты сам-то понял, что сказал? Зачем им эти заморочки? Лично я звонить не собираюсь.
- Тогда я сам позвоню,- уперся Вовка,- не бросать же лошадь здесь.
Сергей Иванович, произнеся вполголоса слова, которых сын от него не слышал уже давно, достал телефон.
- Николай Петрович? Извини ради Бога, что звоню в такое время. Тут вот какое дело. Даю трубку сыну, он сейчас тебе все расскажет подробно.
Николай Петрович, не перебивая, выслушал Вовку. Потом попросил несколько минут подождать, и через некоторое время сказал:
- Ждите, мы сейчас приедем.
Отец и сын стояли молча, а лошадь все пыталась залезть к Вовке в карман, несильно толкая его при этом лбом в плечо. Наконец подъехал «Лексус» Николая Петровича, и из него выскочила его дочь Марина, девятнадцатилетняя девушка.
- Здрасьте, Сергей Иванович. Вовка, привет! Ой, какая лошадка прикольная! Вы где ее взяли?
Вовка, стиснув зубы, в третий раз начал историю с начала.
- Ничего себе, - сказала Марина. Я этих покатушниц терпеть не могу. Гробят лошадей на асфальте. А кто девчонке руку сломал, я тоже догадываюсь. Может и ошибаюсь, конечно, но ты послушай, кого я имею в виду. Полезно будет на будущее. Есть у нас тут коллектив полоумных. Они себя называют «новыми революционерами». Объявили всемирную лошадиную революцию. Самое смешное знаешь, в чем? У добрых двух третей зтих горе - революционеров никогда не было своей лошади. Но учить пытаются людей, которые в седле чуть ли не с пеленок. А главным в этом дурдоме Глеб Некрозов, прикинь, фамилия? У него как срок депутатства в нашем городе закончился года три назад, так крыша сразу и поехала, что все конники, которые на уздечках ездят, садисты законченные. Бред полный, но те, кто в лошадях не понимает ничего, ведутся активно. Сам-то он, когда конным спортом занимался, не одну лошадь в могилу свел. Причем не потому, что конный спорт такой ужасный, а потому, что ему на все наплевать. В том числе и на лошадей. А теперь, видишь ли, прозрел. Конюшню за городом построил, крутую. Лошадей всякой фигне учит на задницу сажает, бегает с ними чуть ли не наперегонки. Да ладно - учил бы себе и помалкивал. Но ведь сколотил шайку таких же, как он, отморозков, сплошь либо несовершеннолетние, либо бывшие конники неудачники. Ездят втихаря по конюшням и на соревнования. К нам-то в клуб не лезут, у нас охрана хорошая, а другим нервы портят регулярно. Конников фоткают, а потом фотографии в Интернете размещают с похабными комментариями. Бывает, и амуницию портят. Типа, нет уздечки облегчил лошадке жизнь на некоторое время. А то, что амуниция денег стоит и немалых, не задумываются. Но это еще что. Не так давно умерла Елена Петушкова, легенда и слава нашего конного спорта. Олимпийская чемпионка, чемпионка мира. Так эти уроды на своем сайте праздник объявили по этому поводу. Устроили виртуальные пляски на гробах. Дескать, слава Богу, главная садистка умерла, туда ей и дорога. Ну скажи, нормальные люди так поступают? Наиболее фанатичные сторонники Некрозыча как раз покатушников и дубасят, если видят, что те за себя постоять не могут. Хотя тут я с ними почти солидарна. У самой иногда руки чешутся, как увижу в городе девчонок покатушных на таких лошадях как эта, или еще ужасней. Ой, совсем я заболталась. Доча, иди сюда.
Марина вынула из кармана кусок сахара и протянула кобыле. Та, деликатно обнюхав ладонь, аккуратно взяла угощение. Марина дала второй кусок Вовке:
- На, угости ее.
Вовка с опаской протянул сахар. Лошадь взяла кусок, вобрав при этом и Вовкины пальцы. Но он совсем не испугался, потому что это было очень смешно и щекотно.
- Почему ты ее дочей назвала? полюбопытствовал Вовка
- А у нас, конников, так принято лошадей ласково звать. Сына или доча. Это кобыла, потому и доча. Так, ее расседлать надо, - сказала Марина. Я тут взяла из дома недоуздок, сегодня купила для своей лошади.
Марина достала из машины незнакомую Вовке вещь, немного похожую на уздечку, только с широкими прочными ремнями и крепкими даже на вид пряжками, и без поводьев.
- И чомбур тоже прихватила, кстати, - в руках у девушки появилась толстая плетеная веревка с карабином на одном конце и петлей на другом.
Марина ловко сняла с кобылы седло и уздечку и бросила в багажник машины. Надев на лошадь недоуздок и пристегнув чомбур, она отдала его Вовке.
- На, коновод, веди лошадь. Кстати, как ее зовут-то?
- Васька. И куда ее вести? устало спросил Вовка
- Пошли к ближайшей скамейке, там посидим. За папой сейчас другая машина придет. А я в этой буду сидеть, с охраной. Еле уговорила отца, чтобы он разрешил мне здесь остаться.
Через пятнадцать минут Марина и Вовка сидели на скамейке в парке. Вовка держал в одной руке чомбур, а другой скармливал Ваське сахар, которого Марина захватила целую пачку.
- Марин, ты иди в машину, поспи. Я с Васькой посижу, - сказал Вовка.
Марина согласно кивнула и села в оставленный ее отцом джип. А Вовка продолжал угощать лошадку сахаром и сам не заметил, как заснул. Ему приснилось, что спит в кровати, а мать сидит рядом и гладит его по голове. Внезапно он проснулся и обнаружил, что Васька стоит рядом и своими губами перебирает ему волосы на макушке. Вовка посмотрел на часы девять утра. Из стоящей рядом машины выскочила Марина.
- Проснулся? Я уже договорилась с директором нашего клуба. Сейчас я за коневозкой поеду, заберем Ваську к нам на некоторое время, пока хозяева не найдутся. Ты жди здесь.
Марина приехала достаточно быстро еще с двумя помощницами, одетыми в странную на Вовкин взгляд одежду футболки, облегающие брюки, ботинки на низком каблуке и что-то типа голенищ от сапог на молнии. Они умело завели лошадь в машину. Таких машин Вовка тоже никогда не видел внутри были специальные отделения для лошадей, которые отгораживали их друг от друга съемными перегородками. Задняя дверь одновременно служила трапом, по которому лошадей заводили внутрь.
Марина подошла к Вовке.
- Все, справились. Ты иди поспи, я за тобой часов в 7 вечера заеду, поедем смотреть, как Ваську пристроят.
Вовка поплелся домой, желая только одного спать. Но вместо этого снова засел за компьютер и набрал адрес того самого сайта, где он вчера обнаружил объявление о пропаже лошади. Там был телефон, но Вовка почему-то не хотел по нему звонить. Успею еще, решил он. Потом заглянул на несколько других конных форумов, с удивлением открывая для себя мир лошадей, который еще день назад был для него неведом. Скоро от незнакомых слов вроде «шенкель», «сбор», «пиаффе» и «баскюль» у Вовки заболела голова. Он, не раздеваясь, плюхнулся на диван и мгновенно уснул.
Разбудил парня звонок мобильного телефона, который мерзким голосом предлагал взять трубку, грозя всяческими карами в случае отказа.